Я, граждане, спокон веку так думал, как написал. А сейчас что-то засомневался.
Единственное, что меня удерживает от признания в том, что я неправ, а Лёва прав, так это то, что у Дюма действительно происходит какое-то выключение внутреннего мира Дантеса (приблизительно после 4-ой главы второй части романа). Мы больше не видим, что у него происходит внутре. Он действительно становится Мечом Справедливости, и ему внутренние движения не полагаются.
Конечно, до его последнего письма, когда он выходит из романа (в смысле выплывает на хрен), предварительно назвавшись своим именем.
