Разве что Проханов, в лучшие времена, мог чем-то эдаким разразиться, да и то нельзя отделаться от ощущение, что он пишет - а его кто-то сильный всё время бьёт пыльным мешком по голове. И Проханов то ли отмахивается, то ли чихает, и порыв этого то ли отмахивания, то ли чиха, явно виден в его стиле.
Птичка наша Лерочка - совсем не то. Вот послушайте:
За что мстит нам Митя, то есть Михалков? За свое искалеченное, неправильное детство, за отца-гимнюка, за то, что милые его сердцу Обломовы бесплодны и живут только за счет Штольца? Среди каких чужих из Кремля он свой? Ведь среди нас, демократов, ему вечно быть чужим. Сердце человека, а особенно сердце творца, по тому же Достоевскому, - это поле битвы Бога и Дьявола. В "Цитадели" повержен Дьявол, ибо там перечеркнута вся наша история. Родины не было: Митя и Котов на паях убили Родину еще в 20-е, и в 41-м уже нечего было защищать кроме Сталина. И Маруся, как моя красавица-бабушка, купеческая дочь, отдалась красному командиру (Котову и моему дедушке, дворянину и комиссару), потому что дочь лишенца могла безбедно жить только этой ценой. И ее сановные родственники из старого дворянства (как мой прадед-купец) толкали ее в комиссарскую постель, чтобы выжить. Мы все можем сказать вместе с Иовом: "Да сгинет день, в который я родился, и ночь, когда сказано было: ныне был зачат человек". Имеем ли мы право жить, если от Родины осталась одна только юродивая-Чурикова, способная пожалеть немца? Имею ли право жить я, внучка комиссара, правнучка подпольщика-эсдека, дочь двух членов КПСС?
Кто из нас, скажите, способен придумать выражение "дочь двух членов КПСС"? Даже если не про себя. А про себя? Эх...
Прав Майк - таких уже не делают. Нам такими не быть.