2. Революционные открытия в русском литературном языке как начали происходить в 18-м веке, так и не прекращались всё время существования русской цивилизации, т.е., до последней трети 20-го века, когда ушли последние из рожденных и воспитанных до Катастрофы начала 20-го века. Восприятие этого языка требовало от людей всё бОльших и бОльших личных усилий, потому что всё менее и менее поддерживалось современной им культурой.
3. Таким образом, русская гуманитарная культура, основанная на русских классических текстах, становилась всё более элитарной. При этом в системе представлений (такой, как она сложилась из исходных, еще российских культурных реалий, частично перешедших в советский просветительский проект, а также из общемирового пиетета перед текстами русских Толстого, Достоевского и Чехова) отношение к ним не менялось, оставалось почтительным и даже уважительным.
4. Далее можно было бы развернуть рассуждение о злоключениях их идей, но меня больше интересует ситуация с русским литературным языком и со способностью к пониманию этого языка.
5. Экслер где-то заметил, что для того, чтобы сказать "я этого не люблю", надо сначала адекватно понять "это", а потом уж сделать вывод о том, нравится оно или не нравится. Обычно первый этап нечувствительно пропускается, потому что он требует уж очень непривычных умственных движений.
6. Надо бы найти рассуждения Владимира Сергеевича Муравьева в "Дальней связи" по поводу отношения к Толстому и Достоевскому, и комментарии к нему, котороый дали тогда Хазагеровы, Даниэль, В.Чеснокова и другие почтенные люди.
Ладно. Пойду я, пожалуй.
