Из выступления на Никитском клубе весной 2016 года

... И тогда город, в особенности такой, как Москва, оказывается в первую очередь реализацией человеческих представлений в камне, в организации пространства, в смене одной мысли на другую – только мысли не отдельного человека, а всего общественного сознания.

Если брать близкий нам советский период, то, скажем, для понимания и ощущения того, что такое утопия сталинской империи, можно вчитываться в какой-нибудь «Краткий курс истории ВКП(б)», а можно прийти на Котельническую набережную и медленно, как бы медитируя по дороге, обойти кругом «высотку с Иллюзионом» - и ощущение будет таким же.

Или другое: лучше нет способа понять, что такое «шестидесятые годы», как походить по пятиэтажным Черёмушкам, или полюбоваться Дворцом Съездов – ведь это, по сути, есть сладкий сон, мечта и идеал этих же самых черёмушкинских пятиэтажек, какими они хотели бы быть в «социализме с человеческим лицом»…

Мы говорим, что Москва - это столица, но это не вся правда. Москва была и столицей первого большого государственного проекта «Московского православного царства», покровителя всех православных всего тогдашнего христианского мира. Москва была и столицей внутренних регионов Империи Романовых, отнюдь не государственной столицей, но «дворянской республикой» тех веков. И, наконец, Москва совсем недолго (меньше века, если считать с назначения её государственной столицей в 1918-м году) была столицей строящегося коммунистического, утопического государства.

А сейчас Москва – столица чего, собственно? От прежнего периода в Москве осталась только одна, но сильнейшая черта: Москва осталась сгустком воль, решений, реализации возможностей и желаний всех тех, кто очень хочет. Но – при отсутствии единой, общей идеи. Иначе говоря, Москва сейчас есть главный город вихревых воль, и эти вихри тянут людей со всех концов нашей необъятной к себе и в себя. А поскольку людей очень много, и они все разные, и хотят все разного, то Москва и даёт всем много - и вытягивает из тебя все силы, и сильно деморализует - и даёт свободу.

И выглядит она соответственно.

В Москве существуют в одном пространстве все исторические времена, и все они реализованы в камне. И поэтому, идя по бульвару, ты проходишь мимо сталинской многоэтажки, и заходишь во двор, и видишь в нём уютнейший особняк Хитрово, а выйдя, плывёшь над местом, где когда-то был жутковатый Хитров рынок, и через пять минут спускаешься к месту, где остановились, в виду Кремля, войска Дмитрий Донского, по пути с Куликова поля.

Ну и как тут можно навести порядок, ритм и одну идею (извечная мечта всех московских начальников)? Да никак.

Точно так же невозможно представить, как это у нас может быть (при такой-то столице!) идейное, упорядоченное, высоковольтное государство. Волей-неволей приходиться сочинять что-то вроде того же Незнайки в Солнечном городе. Не знаю, мол.

Но я думаю, что если когда-нибудь мы заимеем такое представление, то и архитектура Москвы под такое представление подтянется. Архитектура ведь всегда подтягивается под общественно-государственный идеал, причём довольно быстро: одной из особенностей нашего умения воплощать наши представления о мире в камне является полное отсутствие инерции: как пожелаем, так и сделаем. Причём практически мгновенно. ...